Месяц: Ноябрь 2020

В прошлый раз мы начали изучать «Основные направления единой государственной денежной политики на 2021 год и на период 2022 и 2023 годов».

Предлагаю продолжить – гарантирую, внимательный читатель может узнать из него много чего интересного!

Из графика «Структура операций банка России» (стр. 70) можно увидеть, что с середины 2017 года в отечественной банковской системе господствует профицит ликвидности. ЦБ только и занимается тем, что «высасывает» излишки ликвидности из банковского сектора путем проведения депозитных аукционов и размещения купонных облигаций. Это говорит о том, что деньги в экономике есть. И деньги – немалые. Не верьте тем, кто говорит, что режим задушил предпринимателей и перекрыл им денежный кислород. К сожалению, данная ситуация говорит о том, что в России пока еще мало по-настоящему предприимчивых и инициативных людей способных найти достойное применение деньгам для реализации стоящих прорывных инновационных проектов.

Максимум, на что способен небольшой отечественный бизнес  — это торговля. Это в лучшем случае. В худшем — банковский кредит обналичивается и деньги оказываются на валютном рынке — если повезет можно заработать на волатильности валютных курсов. И кредит отбить и и себе оставить долю малую. Население так же не особо заморачивается – кредиты, как правило, тратятся на предметы далеко не первой необходимости – дорогие авто, технику, путешествия за границу и т. д., то есть «кормят» чужие экономики. Это идет в разрез с интересами собственной страны. К сожалению, экономика России сама провоцирует население на такое поведение – она не может предложить достойную замену не только импортным предметам роскоши, но и порой – предметам первой необходимости. Чтобы минимизировать потери, коммерческие банки обязаны строго отслеживать целевой использование средств своими заемщиками. Кому-то это удается, кому-то – не очень…

Идем дальше. Смотрим таблицу «Операции Банка России по предоставлению и абсорбированию рублевой ликвидности» (стр. 144).

Та же картина, но уже с конкретными цифрами — невостребованных денег у коммерческих банков очень много. Буквально, они не знают куда их девать. Посмотрите объемы предоставления ликвидности – одни нули. Зато объемы абсорбирования впечатляют – триллионы «лишних» рублей финансовые организации размещают на депозитах ЦБ или скупают его облигации. О чем это говорит? О том, что реальный сектор экономики и граждане не спешат в банки за кредитами. Боятся. Отдавать – то чем? В условиях коронакризиса производство и торговля не рискуют планировать свой бизнес даже на несколько месяцев. То же можно сказать и про население. Что остается банкам? Зарабатывать на финансовых рынках, получая прибыль не реальными, а «рисованными» деньгами. Кстати, прибыль неплохую, можно даже смело сказать – рекордную. К сожалению, но таковы реалии современной капиталистической экономики – в кризис, когда одни остро нуждаются в средствах для выживания, другие не знают что с этими самыми средствами делать…

Для убедительности давайте немного посчитаем. Возьмем две цифры (табл. 3, стр. 144). На 01.10.2020 г. на депозитах коммерческих банков в ЦБ в результате депозитных аукционов было размещено 999,2 млрд. (которые мы для удобства расчетов округлим до 1 триллиона) рублей плюс еще 149,1 млрд. (округлим до 150) рублей – по прочим депозитным операциям. Итого – 1 триллион 150 миллиардов рублей. Смотрим таблицу 2 (стр. 143) и видим, что данные средства размещены под 4,25% и 4% годовых соответственно. Предлагаю, для удобства, принять единую ставку – 4%, ведь наши расчеты предназначены не для того, чтобы посчитать чужие деньги вплоть до копейки, а просто для наглядности – представить, так сказать, масштаб операций. Итак. Посчитаем дневную процентную ставку. Для этого 4% разделим на 360 (банковский год для исчисления кредитных обязательств имеет не 365, а 360 дней). Получаем округленно 0,01% в день. Умножим на 1,15 трлн. Получаем 115 млн. руб. Именно такую сумму ЕЖЕДНЕВНО платит наш центральный банк банкам коммерческим за то, что они держат свои деньги на его депозитах! А ведь кроме этого есть еще и облигации (те, которые КОБР – купонные облигации Банка России) на сумму 818,5 млрд. руб. Конечно, для финансовой системы такой страны как наша, 100 – 200 млн. руб. в день – это капля в море, но все же… Эти деньги банковская система делает буквально из воздуха, ведь для того, чтобы платить коммерческим банкам, ЦБ эти деньги просто печатает, неся при этом чисто символические затраты.

Конечно, помня, что целевой уровень инфляции, который поддерживает Банк России, составляет те же 4% в год, можно сделать вывод, что «продавая» временно неиспользуемые средства Центральному банку, коммерческие банки этим просто спасают их от инфляции и Банк России им в этом помогает.

В противоположность российскому, центральные банки, например, Японии, Франции, Италии или Германии сделали свои ключевые ставки отрицательными. Это придумано для того, чтобы у коммерческих банков не было желания искать защиты у своих регуляторов. Этим их вынуждают, несмотря на кризис, спасать свои денежки, кредитуя реальный сектор, а не пряча их на депозитах. Такие вот жесткие капиталистические реалии.

В следующий раз обязательно продолжим.

На прошлой неделе Центральный банк России опубликовал «Основные направления единой государственной денежной политики на 2021 год и на период 2022 и 2023 годов».

Поглубже покапавшись в документе, можно прийти к очень интересному выводу: работа Центрального банка мало чем отличается от рядового предприятия, производящего хоть специфический, но все же товар – деньги. С одной только разницей, что на территории своего государства ЦБ является монополистом (не беря во внимание коммерческие банки, которые могут эмитировать кредитные деньги – они все-таки, номинально, но находятся под контролем ЦБ). Если же брать масштаб глобальный, ЦБ вынужден работать в условиях жесточайшей конкуренции – в окружении таких же ЦБ, жаждущих выбросить на рынок как можно больше своего продукта – собственной валюты. С этой точки зрения, для обеспечения успеха ЦБ должен обладать, прежде всего, уникальными маркетинговыми технологиями и ресурсами, ведь произвести товар – деньги, практически ничего не стоит, а вот продать… Сумасшедшая волатильность валют, которую каждый из нас может наблюдать в это непростое время, – в том числе, не что иное, как результат конкурентной борьбы на этом непростом рынке.

Ну ладно, теперь — за дело.

Здесь мы говорили об инфляции и о ее роли в экономике. Из «Основных направлений» видим, что (цитата): «Целью денежно-кредитной политики, проводимой Банком России, является под­держание инфляции вблизи 4% постоянно». И еще: «при общем уровне инфляции существенно ниже 4% возникает риск продолжительного снижения цен, то есть дефляции, на рынках различных групп товаров. Дефляция, охватывающая широкий круг товаров, может повлечь за собой не менее негативные последствия, чем высокая ин­фляция. Так, в ожидании снижения цен потребители будут склонны откладывать потребле­ние на будущее. Снижение внутреннего спроса в свою очередь будет оказывать дополни­тельное понижательное давление на цены, что приведет к раскручиванию дефляционной спирали. Поэтому для того чтобы процесс выравнивания относительных цен не приводил к дефляционным явлениям, целевой показатель прироста общего индекса потребительских цен в России должен устанавливаться с некоторым «запасом».

Получается, банк России намеренно ведет политику, не допускающую снижения потребительских цен, мотивируя это поддержанием платежеспособного спроса здесь и сейчас, этим самым, в том числе, обеспечивая коммерческим банкам возможность заработать на нас с вами, продавая нам кредиты. Возьми кредит сегодня и купи то, что хочешь, ведь завтра это будет стоить дороже – ЦБ об этом позаботится. А что вы хотели? Банковский сектор – это такой же сектор экономики как и все остальные. Ему надо зарабатывать. И эту возможность призван обеспечить ЦБ. Так что все в порядке. Иными словами – ЦБ заинтересован, пусть в небольшом, но постоянном и стабильном росте цен и работа его заключается в том, чтобы этот рост обеспечить. Насколько хорошо ЦБ справляется со своей задачей? Как видим, неплохо. Хотелось, бы, конечно, и получше – (цитата): «В 2019 году профицит ликвидности из­менялся в диапазоне от 2,3 до 4,2 трлн. рублей и к концу года составил 2,8 трлн рублей. Это ниже прогноза Банка России в размере 3,6 – 3,9 трлн. рублей, представ­ленного в Основных направлениях еди­ной государственной денежно-кредит­ной политики на 2020 год и период 2021 и 2022 годов».

Что это значит? Это значит, что на корреспондентских счетах коммерческих банков на конец 2019 года осталось невостребованных экономикой 2,8 трлн. рублей. Читай – денег, которые не удалось реализовать, выражаясь языком торгового бизнеса – неликвидов. Будь инфляция немного повыше, возможно, неликвиды разошлись бы как горячие пирожки. Но нельзя. Инфляция, как ни крути – вопрос большой политики, она непосредственно влияет на социальную стабильность в обществе, поэтому ее уровень находится на особом контроле у высшего руководства любой страны. С ней не забалуешь.

Что же делает ЦБ для того, чтобы удержать инфляцию в заданном значении – 4%? Ничего необычного – ЦБ просто регулирует цену денег. В качестве «грубой настройки» применяется изменение ключевой ставки, в качестве «тонкой настройки» —  регулирование объема денежной массы – при недостатке ликвидности ЦБ продает коммерческим банкам недостающие средства на аукционах репо, или наоборот, при ее избытке – абсорбирует избыточную ликвидность, предлагая банкам разместить излишки на своих (ЦБ) депозитах. Для этого ЦБ регулярно проводит депозитные аукционы. Или, для изъятия из экономики «лишних» денег на длительный срок – продает коммерческим банкам свои облигации. Реагируя на изменение цены денег, рынок отвечает снижением или увеличением цен на продукцию повседневного, а также длительного спроса.

Такая вот система с обратной связью.