Месяц: Август 2022

е из вас, кто в школе хорошо учил историю, читал книги и смотрел фильмы про Великую отечественную войну, знают, что в начальной ее фазе, когда Германия напала на СССР, Красная армия вынуждена была вести оборонительные бои. Позже, когда в ходе военных действий наступил перелом, мы перешли в наступление и продолжали его до полного разгрома агрессора в его же логове. Так построены классические боевые действия, при которых армия может или наступать или быть в обороне. Когда войска обороняются, они строят укрытия, оборудуют долговременные огневые точки, роют окопы, устанавливают противотанковые и противопехотные минные заграждения, взрывают мосты и дороги на пути движения наступающих войск противника. Оборона строится в несколько эшелонов, части обеспечения отводятся в глубокий тыл. Для наступающей армии, наоборот, пространство должно быть максимально свободным, дороги и мосты – целыми, в минных полях организованы проходы, тыловые части должны быть максимально приближены к фронту. Очень редко в классической войне встречаются военные операции, в которых войска одной стороны одновременно и наступают и обороняются. Так может быть при наличии очень широкого фронта, разделенного на самостоятельные участки, а это возможно только при очень масштабном конфликте.

Нынешнюю, так называемую, гибридную войну можно охарактеризовать именно как войну, грандиозную по своим масштабам. Помимо «горячего» фронта на ней присутствуют фронты экономические, информационные, психологические, дипломатические. Так что для России она одновременно и наступательная и – оборонительная. Наступать может себе позволить только армия, значительно превосходящая противника в численности войск, оружия, их боевой слаженности и имеющая надежный тыл. Всем этим располагает Армия России, поэтому на реальном фронте мы наступаем и тесним противника. С остальными фронтами все гораздо сложнее. Тут нам противостоит практически весь «цивилизованный мир». Со своими гигантскими, по сравнению с нашими, финансовыми, производственными, людскими и информационными ресурсами. На этих фронтах мы вынуждены уйти в глухую оборону. Ни о каком наступлении и, тем более, победах в ближайшее время здесь не может быть и речи. В отличие от войны горячей, которую наша армия ведет на чужой (пока) нам земле, гибридная война ведется на нашей территории.

Однако не стоит думать, что позиция России в данной ситуации – проигрышная. История знает немало случаев, когда осажденные крепости выходили победителями против хорошо организованного и массово превосходящего врага. Вспомним не покорившийся фашистам Ленинград. Нужно понимать следующее: все силы гибридных войск противника брошены на нас с вами – гражданских обывателей, наивно полагающих, что их война обойдет стороной. Не обойдет. Уже не обошла. Тыла нет, кругом сплошное поле боя. Враг хорошо обучен и мотивирован. Он знает, что только предательство, самоустраненность, принцип «моя хата с краю» помешает нашим ребятам одержать победу на передовой, поэтому ежедневно, ежечасно сваливает на наши головы терабайты информационных бомб, сея в незащищенных умах панику, депрессию и безысходность.

Чем мы можем помочь фронту? Только тем, что сегодня каждый беспощадно должен убить в себе равнодушного стороннего наблюдателя, по мере сил помогать государству строить оборону и не поддаваться на гнусные провокации.

Только так победим.

13.04.2022

е, кто учился в советских школах и вузах должны помнить занятия по начальной военной подготовке или просто — НВП. Обязательным к изучению на них были приемы защиты от оружия массового поражения. Под таким оружием, как правило, подразумевалось оружие ядерное, химическое и биологическое. На занятиях до нас доводили нехитрые приемы, с помощью которых, попав в зону воздействия ядерного взрыва или боеприпаса с ядовитым газом, можно было сохранить себе жизнь. Впоследствии, обучаясь в военном вузе, данный предмет пришлось изучать более углубленно. Назывался он иначе: «Оружие массового уничтожения». Чувствуете разницу?  От будущих офицеров не скрывалось: термин «поражение», дающий надежду на спасение  — для гражданских. Человек военный должен осознавать – спасения от такого оружия нет. Человек, испытавший на себе его воздействие, обречен.

Именно поэтому, при всей показной решимости, коллективный Запад не решается на прямую военную конфронтацию с ядерной Россией. Западные политики и военные отлично понимают разницу между поражением и уничтожением. Поэтому предпочитают вести войну классическую руками славян, которых не жалко.

Однако, применение оружия массового поражения все же имеет место быть. О чем это я? Об оружии, защиту от которого нам не преподавали ни в школе, ни в гражданских, ни в военных вузах. Стараясь сохранить более-менее объективный взгляд на происходящее, я стараюсь мониторить информацию, исходящую от обеих противоборствующих сторон, благо интернет пока еще дает такую возможность. Одна и та же фотография догорающего самолета или ржавого остова танка или БМП на одном ресурсе подписана как результат победы союзных войск, на другом – как достижение «хлопцев из ВСУ». Видео братской могилы с одной стороны представляется как «зверства кадыровцев», противоположная сторона это же самое видео выкладывает в сеть как доказательство преступлений нацбатов. Да что я рассказываю, вы, скорее всего, можете дополнить данные примеры массой своих собственных. Кому верить? Только человек, обладающий специальной подготовкой, может однозначно подтвердить или опровергнуть правдивость или наоборот – лживость такой информации. Простому обывателю, лишенному соответствующих навыков, такое не дано.

Мы наблюдаем действие оружия массового поражения нового типа, разрушающего способность людей к критическому мышлению. Такое оружие способно вовлечь в войну десятки, если не сотни, миллионов людей независимо от их фактического местоположения, расы, возраста, культуры и языка. Были ли мы готовы к подобному натиску? Сомневаюсь. Судя по масштабу и эффективности вражеских инфоатак, противопоставить им мы пока ничего не можем. Годы подготовки, включающей тщательное планирование, согласованные действия десятков (по разным оценкам – до полутора сотен) профессиональных западных PR-агентств, привлечение и подготовка тысяч инфоволонтеров дали свои плоды и, по каким-то причинам, остались без внимания нашей разведки. Может быть просто посчитали, что фейк-ньюс не способны составить конкуренцию на поле боя гиперзвуку, беспилотникам и активной броне.

Просчитались. Недооценили. Результат налицо: более слабый, но более сплоченный противник оказался способен на достойный отпор. Мы конечно же додавим, победим, выдюжим – сомнения в этом нет. Но по результатам этой войны в России обязательно должны появиться академии кибервойск, подразделения информационных спецопераций, социальные медиа, неподконтрольные заокеанским админам. А в школы должны вернуться старые добрые уроки НВП, на которых  ребят будут учить приемам защиты от оружия массового поражения 2.0.

06.04.2022