Автор: wpadm

Спасение утопающих. Солнце в пробирке.

Сегодня я планирую наконец-то завершить рассказ об управляемом ядерном синтезе (на этот раз – без углубления в технические тонкости — решил ограничиться только ссылками) и перейти от частностей к более глобальным идеям. Разве нам что-то мешает выдвигать идеи планетарного масштаба? Да, в общем-то, ничего. Бойцы Warcraft или Dune давно поделили и освоили не то, что Землю – практически всю Вселенную и ничего. А чем мы хуже?

Итак, вернемся в научные лаборатории и посмотрим, что там творится. А творится там вот что. Корейские ученые бьют рекорды по времени удержания термоядерной плазмы, строительство реактора ITER идет полным ходом, физики из Новосибирска и Калифорнии замахнулись на плазму в миллиард (!) градусов Цельсия. Каково?

У человека непосвященного, скорее всего, данная информация ассоциируется с образом «сумасшедшего профессора» из фильмов об Агенте 007 или знаменитой саги о путешествиях во времени. Считаю, что на этот раз претензии к ученым неуместны. Они такие же люди как мы с вами – мечтают о славе и достатке, реализуют свои личные амбиции и болеют за честь своих научных школ. Они просто делают то, чему их учили. И делают, как видим, очень даже неплохо.

Образ «сумасшедших профессоров» в данном случае можно смело отдать политикам и стоящим за их спинами воротилам транснационального бизнеса, для которых вопросы энергетической безопасности человечества давно превратились в источник личного благосостояния. Ну, на эту тему мы еще поговорим, сегодня – не об этом.

Итак, представим, что «термоядерный синтез в пробирке» наконец-то стал реальностью. Помечтаем. 

Согласитесь, что использовать термоядерный реактор для того, чтобы питать электроэнергией отдельный город или завод – несусветная глупость. Источники такой мощности целесообразно использовать в «производствах» планетарного масштаба – никак не меньше. Например – для опреснения морской воды и снабжения пресной водой целых стран или даже континентов, обделенных этим ценным ресурсом. Или для восстановления стремительно убывающих ледяного покрова на полюсах планеты и лесов в тропических широтах. Или для организации океанских течений и атмосферных потоков с целью выравнивания климатических перекосов. Сопутствующим «товаром» такого «производства» могли бы быть легкие виды моторного топлива или тот же водород. Отходы можно синтезировать в тяжелые углеводородные фракции, которые возвращать на хранение в  подземные резервуары, из которых еще недавно добывались нефть и газ.

Вот это и будет та самая чистая энергетика, в отличие от той профанации, о которой в последнее время нам вещают буквально из каждого утюга.

Готовы ли мы именно к такому « зеленому» развороту? Вот в этом имеются большие сомнения. Но об этом поговорим уже в следующий раз.

В заключении – традиционный дайджест некоторых событий и публикаций, имевших место за прошедшую неделю:

  1. Использование биотоплива увеличит расходы российских авиакомпаний на 3 млрд рублей к 2025 году.
  2. Столица майнинга: как добывают крипту в Иркутске и кто против.
  3. 2021 г. должен стать последним для международной поддержки угля, нефти и газа (англ).
  4. Сенсационные прогнозы на 2022 год: грядет революция (англ).

Ну и соцсетевое:

  1. Правительство хочет начать анализировать профили россиян в социальных сетях.
  2. Майнинг криптовалют в Казахстане принял форму национального бедствия.
  3. Мембрана с сосудообразными порами оказалась эффективным добытчиком урана из воды.
  4. Эволюционный биолог и редактор Nature: «Люди обречены на вымирание».

Не лирическое отступление – 9. Философское.

Чего-то нахлынуло нынче. Просто мыслительный поток без ярко выраженного финала. Выводы каждый может сделать сам. В меру своей распущенности воспитанности.

Денежная система – незаменимая и обязательная надстройка в системе власти, позволяющая элитам держать глобальную ситуацию под контролем. Согласно данной парадигме, у электората создается убеждение, что система, основанная на официальных деньгах и официальных ценностях (товары, услуги, одобренные к обороту государством, которые за эти деньги можно продавать и покупать), являются единственным легальным средством получения гормонов счастья (дофамина, эндорфина, окситоцина, серотонина). Наркотики, например, – довольно эффективный способ получить необходимую дозу гормонов, минуя утомительную производственно – потребительскую цепочку, предполагающую многократный рутинный обмен денег на товар и обратно. Поэтому наркотики официально запрещены, так как не их оборот не задействует большую часть официальной экономической инфраструктуры и не генерирует рентный доход ее владельцам.

Система неплохо работала, пока мерилом стоимости являлся объем затраченных на ее производство ресурсов (сырья, энергии, человеческого труда). По мере того, как в производство все больше и больше вторгалось разделение и углубление труда, автоматизация и информатизация, в результате действия которых добавленная стоимость, вносимая каждым переделом, устремилась к нулю, данная модель начала буксовать.

Себестоимость перестала быть базой для определения стоимости продажной. Такой базой стали впечатления, эмоции потребителя, а калькуляция которых бухгалтерскими методами стала невозможной. Субъективная же оценка является политизированной и коррумпированной. Это, в итоге, привело к жесточайшему неравенству и возникновению нескольких независимых экономических контуров (рынок для богатых, рынок для среднего класса, рынок для бедняков), которые сообщаются друг с другом посредством неких шлюзов, находящихся под жестким контролем монетарных властей и приближенной к ним элиты. Данные шлюзы, как правило, организуют денежно – товарные потоки таким образом, что богатые становятся богаче, а бедные – беднее.

Существующая экономическая модель подразумевает наличие ценностей, обладающих возможностью их отчуждения от владельца с целью обмена на другие. Ценность, в рамках данной парадигмы, это – некая сущность, имеющая материальный носитель или без такового, способная вызывать у владельца гормональную реакцию (просто биология – ничего личного). Для функционирования модели создана инфраструктура, отвечающая за логистику ценностей между потребителями. Проблема в том, что эта инфраструктура не является общественным достоянием и функционирует на принципе ренты, уплачиваемой ее владельцам всеми субъектами экономической деятельности. Такая форма не является естественной (аналогов в природе нет) и навязана нам рантье. Любая экономическая активность вне данной инфраструктуры признается незаконной и карается или, при возможности, встраивается в официальную экономическую инфраструктуру, например при помощи механизма предпринимательства.

Неудивительно, что люди, лишенные возможности доступа к открытому и справедливому механизму монетизации своих возможностей, а таких – большинство, ищут альтернативу. Или, даже не так – ищут способы конвертации своих возможностей (чаще всего, не имеющих возможности к отчуждению от обладателя) в дофамин, минуя этап монетизации как таковой – регулировать гормональный фон, минуя посредника в лице официальной экономической машины без обмена промежуточными официально признаваемыми ценностями.

Рано или поздно они эту альтернативу найдут…

В заключении – традиционный дайджест некоторых событий и публикаций, имевших место за прошедшую неделю:

  1. Как наркобизнес влияет на экологию.
  2. Более дорогая еда и «зеленые» инвестиции: какие перемены ожидают мир после климатического саммита.
  3. Исследователи спрогнозировали, какой будет жизнь при «зеленой повестке».
  4. Разработка в Южной Корее новой воздухонезависимой энергетической установки для подводных лодок.

Ну и соцсетевое:

  1. Индия создаст собственную криптовалюту и запретит все остальные.
  2. Работоспособность сотрудников можно определить во время их пути на работу — по данным со смартфонов и фитнес-трекеров.
  3. Власти Китая запретили знаменитостям демонстрировать роскошь.
  4. Стоимость биткоина упала на 7% на фоне новостей о новом штамме Covid-19 — до $54 тысяч.