Конец эпохи фиатных денег. Часть шестая

Итак, мы пришли к выводу, что в начале нулевых годов текущего столетия глобализация, включив в свою «пищевую цепочку» и легко переварив отвоеванные в ходе холодной войны рынки стран бывшего социалистического лагеря, в очередной раз исчерпала ресурсы для дальнейшего роста. Китай и, частично, Индия, на рынки которых так рассчитывали наднациональные корпорации, сумели встроиться в глобальную экономику, при этом «запечатав» спрос внутри своих государственных границ, и тем самым лишив машину глобалистов части «топлива» для движения. Ведь основным ресурсом, необходимым существования глобальной экономики является общечеловек, на потребительское поведение которого не накладывают никаких ограничений его национальная, гендерная, возрастная или религиозная принадлежность. Приверженность тем или иным брендам – вот то единственное, что в идеале, по мнению глобалистов, может отличать одного человека от другого. Поэтому цель глобализированного капитализма – добраться до каждого потенциального потребителя независимо от того, в какой точке планеты он находится.

И вот тут-то на помощь глобалистом пришли информационные технологии. Благодаря цифре стала возможна очередная революция спроса, как воздух необходимая транснациональным корпорациям для выживания.

Технологии позволили убить одним выстрелом сразу даже не двух, а четырех зайцев. Во – первых – максимально снизить производственные издержки.  Во – вторых – максимально снизить логистические издержки. В третьих – снизить издержки торговые и платежные. Ну и наконец, в четвертых, — создать качественно новые товарные рынки.

Разберем каждого из «убитых зайцев».

Конкуренция – двигатель современного капитализма, в итоге, сыграла с этим самым капитализмом злую шутку. В эпоху перепроизводства борьба за потребителя вынуждала производителей снижать цены на свою продукцию до минимума. А как это сделать? Правильно – необходимо снижать издержки (они же – затраты, они же – себестоимость – разные термины означают только то, что пользуются ими в повседневной работе разные специалисты – менеджер, производственник или бухгалтер). Издержки бизнеса, занимающегося традиционными материальными товарами, состоят из двух основных частей: издержки на производство и издержки на логистику. То есть нужно потратить некоторое количество ресурсов на то, чтобы товар произвести и некоторое количество на то, чтобы доставить его до покупателя.

Потенциал снижения производственных издержек сегодня практически исчерпан. В свое время, с приходом в производство сначала конвейера, затем роботов, удалось  снизить себестоимость продукции в разы. Сегодня же снижение себестоимости, допустим, автомобиля, на несколько долларов, или упаковки йогурта – на несколько десятых долей цента уже считается очень хорошим достижением. Доходит до того, что цехах, где поточные технологические линии создают продукт без непосредственного участия человека, выключают свет и не регулируют климат – робот прекрасно работает в темноте и зачастую не требует комфортной температуры, влажности и притока свежего воздуха. Экономия электроэнергии, которая тратится на освещение и отопление, позволяет не намного, но все же уменьшить затраты. Казалось бы – мелочь, но на высококонкурентном рынке оно того стоит.

Перейдем к логистике. В середине и конце прошлого века все мы были свидетелями того, как производственные гиганты массово переносили свои производства из своих стран, в другие, стараясь равномерно распределить их по всем континентам. Не надо путать такой перенос с переводом производств в страны с меньшей стоимостью рабочей силы. Как объяснить открытие производства японских автомобилей, например в Испании? В Юго – Западной Европе рабочая сила, конечно дешевле, чем в Японии, но не настолько, чтобы значительно влиять на стоимость автомобиля. Все проще – производства переносились ближе к потенциальному потребителю из соображений удешевления логистики. Дешевле возить за тридевять земель комплектующие для автомобилей, чем сами автомобили. А это — экономия на объеме. 80% объема автомобиля составляет воздух. В результате, в двадцатифутовом морском контейнере можно перевезти только один автомобиль. А вот если его разобрать и загрузить в тот же контейнер по частям, можно вместить уже не один, а, допустим, пять или даже десять. К тому же некоторые детали можно не возить, а изготавливать на месте. А еще можно получить выгоду за счет экономии на таможенных платежах – правительство Испании заинтересовано в создании у себя рабочих мест и дает преференции японцам за их помощь в этом.

Ну вот, построили завод, установили роботов, выключили свет, работаем. По соседству конкуренты тоже построили свои заводы, и еще, и еще… Снова на рынке становится тесно.

Надо оптимизироваться дальше. Как? Вот тут пришла очередь следующих «убитых зайцев». Но об этом – в следующий раз.

В заключении – традиционный дайджест некоторых событий и публикаций, имевших место за прошедшую неделю:

  1. Конец эпохи когнитивного капитализма. Есть ли будущее у современной экономической модели?
  2. Разорение Уолл-стрит: Reddit переписал правила фондового рынка.
  3. «Сбер» признан сильнейшим банковским брендом мира.
  4. Электромобили оказались «грязнее», чем автомобили с ДВС.
  5. Тренд на онлайн: россияне перестают ходить в банки.

На сегодня это все.

Конец эпохи фиатных денег. Часть пятая

В прошлый раз мы говорили о том, как в конце прошлого – начале нынешнего века глобальному капитализму удалось таки включить практически весь мир в единый товарно-денежный конвейер. Все население планеты, исключая население нескольких стран, оказалось задействованным в создании спроса на продукцию международных корпораций.

О каких странах речь? Ну, во-первых, о некоторых, так называемых странах-изгоях. Это, прежде всего, Северная Корея, правящий режим которой, по мнению «прогрессивного мирового сообщества» закрыл страну от проникновения туда демократических ценностей в силу приверженности своего руководства идеологическим догмам марксизма. Или Иран, возомнивший себе, что может на равных, а не по разнарядке «сверху», торговать на рынке углеводородов и готовый отстаивать это право любыми способами, вплоть до силовых. Или Сирия, не сдавшая своего лидера, осмелившегося не согласиться с указаниями из Вашингтона о том, как следует выбирать себе союзников. Все они в наказание были обложены со всех сторон экономическими и политическими санкциями и выброшены из глобального экономического процесса.

Но не только они. Есть страны, которые, вовремя осознав, что истинный капитал – это совсем не деньги, сумели защитить свой самый дорогой ресурс от захвата со стороны наднациональных корпораций. О чем речь? А речь – о единственном ресурсе, способном создавать добавленную стоимость и эту же добавленную стоимость потреблять – о человеке, конечно же.

Поясню свою мысль.

Существуют ли экономические отношения в дикой природе? Нет, не существуют. Для того, чтобы жить и размножаться ни зверям, ни насекомым, ни бактериям, ни растениям не нужны товары и деньги. Механизмы их взаимодействия, отлаженные миллионами лет эволюции и естественного отбора, не нуждаются в дополнительных искусственно созданных стимулах. Ну, о природе неживой даже говорить не будем: хаос, с точки зрения человеческого сознания, не поддающийся не только какой-либо организации, но даже банальному измерению и пониманию, за миллиарды лет существования вселенной, сумел прийти к порядку, изяществом которого не перестают изумляться исследователи. Возможно, в созданной космологами модели мира, сотканного из взаимодействующих друг с другом материи и энергии, и есть какая-то экономика, но мы о ней не знаем.

В процессе эволюции примат, которого мы сейчас называем человеком, в силу каких-то причин стал нуждаться в более комфортных условиях своего существования по сравнению с другими представителями животного мира. Лишившись шерсти, защищающей от холода, он стал охотиться на других зверей не с только с целью употребить их мясо для пропитания, но и для того, чтобы из их шкур сделать себе одежду. Лишившись способности переваривать и усваивать сырую пищу, он вынужден был научиться использовать огонь для ее приготовления. Столкнувшись с нехваткой растительной пищи, связанной с изменением климата, конкуренцией за нее с себе подобными и другими представителями животного мира, а также переходом к оседлому образу жизни, человек научился возделывать почву и создал сельское хозяйство, а затем – и ремесла.

Любое из этих не свойственных дикой природе новшествприводило к тому, что какое-то исходное сырье или ресурс подвергались дополнительной обработке, повышавшей его первоначальную ценность. Так появилась добавленная стоимость, а одной из самых первых функций денег была функция приведения этой добавленной стоимости к общему оценочному эквиваленту.

Получается, человек изобрел производство и инструмент для его измерения и оценки — добавленную стоимость — исключительно для собственного удобства, для удовлетворения своих нужд, которые с развитием прогресса, стали выходить за рамки простых физиологических потребностей. По мере роста населения и его потребностей, растет и экономика. Население вымирает, падают его потребности – экономика сжимается. Все просто – уровень экономики зависит исключительно от численности населения и его богатства. И количество денег здесь ни при чем.

В глобальном мире экономика становится глобальной, а значит, формирующие ее факторы, прежде всего  спрос и предложение лишаются национальности и должны стать общими. На это и рассчитывали глобалисты, когда придумали систему международного разделения труда. Никакие государственные границы не должны являться препятствием для роста экономики.

Так вот, страна с наибольшим населением – Китай во время смог почувствовать подвох и сумел закрыть свою экономику от обобществления. И этим самым сохранил потенциал для роста внутреннего спроса, а следовательно – для роста собственной, а не глобальной (читай — американской) экономики. Что в результате? Относительно прочих они в шоколаде – ВВП Китая растет рекордными темпами, невзирая на очередной кризис. Глобалисты же, лишенные возможности использования дармового ресурса для своего дальнейшего обогащения, кусают локти и вынуждают правительства своих стран организовывать пока торговые, но уже довольно нешуточные войны против непокорного соседа по планете. Получается у них? Ну, скажем прямо – пока что не очень. Потому как когда политические аргументы истощаются, Поднебесная все чаще начинает демонстрировать экономическим агрессорам свою военную мощь. А это – уже не шутки.

Понимая, что рано или поздно необходимость выхода из тупика, в который привела сообщество модель, основанная на необходимости роста экономики, может войны торговые конвертировать в войны самые сто ни на есть настоящие, в последнее время все чаще в экономическом сообществе звучат вопросы: а возможная ли экономика, не требующая постоянного роста? Далее мы обязательно придем к обсуждению этого, без преувеличения – одного из самых важных вопросов современности.

Ну а пока будем искать пути ее роста в условиях жесточайшей конкуренции за потребителя.

В заключении – традиционный дайджест некоторых событий и публикаций, имевших место за прошедшую неделю:

  1. В 2020 году мировые продажи электромобилей выросли на 43%.
  2. Недостатки платежных решений подталкивают людей к криптовалютам.
  3. ВИЭ впервые обошли ископаемое топливо по производству энергии в ЕС в 2020 г.
  4. Объем наличности бьет рекорды.
  5. Ученые выяснили, когда на самом деле началось потепление на планете.