Рубрика: Авторские материалы

Когда-то давно у меня был бизнес по торговле подержанными автомобилями. Я возил машины на заказ из Японии. Моими клиентами были люди с достатком выше среднего, но еще не настолько, чтобы позволить себе новое авто. Я собирал заказы, ехал в Японию и там лично занимался поиском и отбором товара. Площадки, на которых приходилось работать были самые разношерстные – начиная с аукционов, на которых одновременно выставлялось до десятка тысяч автомобилей, заканчивая мелкими стоянками на десять – пятнадцать машин.

Однажды, проезжая с моим партнером по одному из районов Токио, заметили небольшой шоу-рум. Таблички с ценами на лобовых стеклах, выглядели очень заманчиво. Остановились, вошли. Бросив лишь один взгляд на продавца, мой партнер посоветовал больше здесь не задерживаться, вежливо раскланялся и потянул меня к выходу. Только после того, как мы отъехали от магазина пару кварталов, он осмелился объяснить свой поступок. «Машины, которые мы видели – ворованные, — сказал он. —  Поэтому и цены такие заманчивые. Если бы ты даже и купил какую-то из них, вывезти ее из Японии – нереально. Заполучил бы очень большие проблемы с таможней». «Постой, — попытался въехать я, — ты хочешь сказать, что среди белого дня в одном из центральных районов столицы свободно можно продавать ворованные авто?». За этим последовал рассказ моего собеседника, суть которого, сводилась к следующему. В Японии машина считается угнанной не тогда, когда она исчезла со стоянки, а тогда когда владелец заявил об этом. Я уточню – на дворе стояла вторая половина 90-х. Россия только начинала делать робкие шаги в «цивилизованный рынок». Неудивительно, что услышанное мной тогда, так и просилось быть откомментированным знаменитой задорновской фразой: «Ну тупые!». Так вот. Владельцем автомобиля автоматически признавался тот, кто имел на руках документ на него. Точно не знаю как он называется, в отличие от нашего компактного «свидетельства о регистрации», представлял собой бланк формата А4 на котором были забиты все технические характеристики и номера агрегатов. Ни фамилии, ни имени владельца сей документ не содержал. Не было и такого понятия как доверенность. Короче, кто за рулем и с этой бумажкой – тот и хозяин. Владелец украденного авто предпочитал лично не связываться с правоохранительными органами, а шел непосредственно в страховую компанию. Благо, как мне объяснили, процедура оформления угона и получения компенсации была максимально простой и быстрой. Получив страховку, несчастный мог в тот же день приобрести новое авто взамен утраченного, благо процедура сия занимала считанные минуты, так как постановка на учет, страховка и прочая рутина носит уведомительный характер и полностью входит в обязанности продавца. Страховая компания, учитывая стоимость угнанной машины и возможные издержки по ее розыску и последующей реализации, в ряде случаев (а таких случаев, как я понял — немало), отказывалась от попыток восстанавливать справедливость. После же реализации угнанного авто через контору, подобную той, которую нам посчастливилось посетить, на строну нового владельца вставали нормы о защите добросовестного покупателя. Такая вот «прачечная». Так что в пределах Японии, на тот момент во всяком случае, на вполне законных основаниях, могло передвигаться довольно много таких вот «Тойот», «Мазд» и прочих «Ниссанов» с двойным дном. При попытке экспорта, да, действительно возникали проблемы, так как таможня «пробивала» всю подноготную машины, включая проверку ее по базам страховых компаний.

Дальше – интереснее. Выяснилось, что рынок подержанных автомобилей – не единственный, мягко говоря, «серый сектор» в японской экономике. Существуют негласные договоренности между властями и криминалом о разделении зон ответственности. Бандиты также «курируют» игровой и шоу бизнес, проституцию, оборот контрафакта и порнографии. В обмен на это, якудза обязуются не совать свой нос в политику, деятельность государственных и местных органов и служб, крупных частных компаний и тому подобное. Такое вот «разделение властей». Обращаю внимание читателя, что все изложенное – сугубо услышанное из уст местных жителей и переложенное на приблизительно литературный русский. Возможны, конечно, некоторые приукрасы, связанные с неточностью перевода.

К чему я вспомнил эту историю? А к тому, что экономика, которую пытается выстроить российское общество на протяжении уже почти 30 лет, на мой взгляд, не имеет ничего общего с рыночной, в понимании наших «западных партнеров». Истинный капитализм подразумевает наличие возможности криминального обогащения. Главное – не попасться. Не пойман – не вор. Возможно, из-за того, что наше государство устанавливает жесткие и прозрачные правила игры для бизнеса, к величайшему огорчению некоторых наших «рыночников» и «монетаристов», к нам и не стоят в очередь забугорные «инвесторы», желающие вложить свои кровные в российскую экономику.

Как считаете?

На прошлой неделе, а если быть точным – 13 октября Центробанк РФ опубликовал прелюбопытнейший документ. Называется он «Цифровой рубль. Доклад для общественных консультаций». Документ небольшой, всего на 48 страниц. Ознакомиться с ним можно здесь.

Если вкратце, регулятор предлагает к обсуждению концепцию внедрения на территории РФ дополнительную к двум существующим – наличной и безналичной формам денег еще одну – цифрового рубля.

Ну, концепцией это назвать трудно, скорее – декларация, пробный шар с целью прозондировать мнение заинтересованного сообщества. Желающим поучаствовать в дискуссии дается ряд наводящих вопросов для обсуждения и электронный адрес, на который можно свои предложения отправить.

Я ну ни как не мог пройти мимо. Отправлять свои предложения на электронку ЦБ я (пока, во всяком случае), не собираюсь, но поделиться своим мнением считаю нужным.

Итак:

1. Скорее всего, эмиссия цифрового рубля будет осуществляться за счет уменьшения наличной денежной массы. В какой пропорции? Логично предположить, что изначально масса цифрового рубля будет значительно уступать массе рубля наличного, но со временем эта пропорция будет смещаться в пользу рубля цифрового. В предельной ситуации – полная замена наличного рубля цифровым. Это связано с тем, что потоки наличной валюты не подвержены контролю, вследствие чего наличные широко используются в «серых» схемах расчетов (уводимых из под налогообложения), операциях ПОД/ФТ/ФРОМУ. Цифровой рубль позволит подобные «серые» схемы ликвидировать.
2. Каждый цифровой рубль будет «помечен», т. е. иметь уникальный цифровой код (стр. 5 Доклада). Это позволит отслеживать каждый рубль (кто, когда, где и на что его потратил или получил). Несомненно, данная информация позволит центральному банку анализировать денежные потоки, — очень заманчивая возможность, которой он сейчас лишен. Данная возможность позволит иметь информацию об оборачиваемости национальной валюты – в каких отраслях, на каких рынках, в каких географических зонах рубль имеет большую оборачиваемость, а следовательно – большую экономическую эффективность.
3. В данной ситуации, когда все денежные потоки окажутся «под колпаком», возможен окончательные уход рынка «черного нала» в денежные суррогаты (такие как векселя или подобные права требования), а наиболее вероятно — в криптовалюты, т. е возникновения параллельной неофициальной денежной системы, основанной на обороте несуверенных криптовалют (биткоин, эфир и пр.). Это повлечет за собой толчок к значительному распространению нелегальной инфраструктуры оборота таких суррогатов и их конвертации в рубли и обратно (скорее всего посредством легальных кросс-валют).
4. Конечно же, не стоит забывать и о мошенниках. Следует ожидать возникновения десятков, если не больше, новых мошеннических схем отъема кровно нажитых средств у доверчивых граждан. Например, что-то вроде вброса информации об обязательном обмене «старых» рублей на «новые» и предложения сделать это по «выгодному курсу» или что-то подобное.
5. Вполне возможно, что идея введения цифрового рубля имеет своей более отдаленной целью отказ от рубля кредитного, эмитируемого коммерческими банками, т. е. окончательного перехода к центральному банку функции кредитора последней инстанции.
6. Вполне возможно, что для продвижения и популяризации цифрового рубля, государство создаст для него ряд преференций – например, оплату государственных услуг, государственные закупки, уплату налогов – выгоднее будет производить в цифровых рублях, чем в других. Это может привести к возникновению курсовых разниц между «различными» рублями, а следовательно – к возникновению черного рынка по обмену одних рублей на другие (по аналогии с рынком обнала).
7. Стр. 16 Доклада – очень важно – предполагается контроль целевого использования цифровых рублей, например в рамках исполнения госконтрактов. Серьезная заявка на создание эффективного инструмента для борьбы с коррупцией. Но есть и обратная сторона – потенциальные подрядчики на исполнение госконтрактов, которые не имеют отлаженной системы многоуровневого контроля за цепочками поставок, а это – 90% малого и среднего бизнеса, могут оказаться отсеченными от госзаказа.
8. Ну, и наконец, цифровой рубль – это неисчерпаемый источник Big Data. По-видимому, центробанку не дает покоя ситуация, при которой он, в отличие от банков коммерческих и федеральных ведомств, работающих напрямую с населением, не является владельцем такого источника. Как мы знаем, Big Data неплохо монетизируются и, вполне возможно, предлагая цифровой рубль, ЦБ видит в этом для себя дополнительный источник дохода.

Вот такие первые (но не окончательные) впечатления. В чем-то радужные, в чем-то не очень.

Как говорится, будем посмотреть…